Второй день в Петербурге получился о России, романтизме, его адептах и критиках.
В Эрмитаже мы начали с прекрасной выставки Каспара Давида Фридриха. Художник много лет жил практически на пансионе от русской императорской четы — Николая I и Александры Фёдоровны (сначала его работы они просто покупали, а в конце жизни выплачивали содержание).
Художник-новатор, не очень хорошо понятый и принятый соотечественниками, стал любимым автором императрицы, в прошлом немецкой принцессы, чей наставник в русском языке и частый желанный собеседник Василий Андреевич Жуковский нежно дружил с Фридрихом и многие был посредником при покупке его картин и графики. Кстати, и сам был неплохим рисовальщиком-любителем, активно освоившим технику немецкого контурного рисунка.
На выставке хорошо показаны и его работы, и полотна Михаила Юрьевича Лермонтова (вы знали, что живописью он тоже грешил?), и вообще тот художественный контекст, в котором появились и с которым взаимодействовали творения Каспара Давида Фридриха
Задумка у кураторов была немного другая, в ней собирались участвовать несколько европейских музеев, но в культурной сфере случилось то, что случилось, и есть у меня стойкое ощущение, что в таких условиях, когда куратором пришлось напрячь всю свою фантазию и привлечь все возможные ресурсы, провести дополнительные исследования, а главное появилась возможность о них рассказать, результат вышел намного более интересным и увлекающим, чем первоначальный план.
А вечером прекрасной рифмой к выставке стала премьера «Евгения Онегина» в Михайловском театре. Деликатная постановка с уважением к традиции, роскошные костюмы — воздушно-белые в первом действии, нежно-пастельные во втором и глубоко насыщенные, густых оттенков в последнем, лёгкие вкрапления танца (на наш вкус можно было и больше)) — это было отлично. Ну а восхитительная музыка Петра Ильича, вошедшая уже, наверное, в молекулярный состав крови каждого человека русской культуры, в очень хорошем исполнении — это восторг, который надо пережить, слова тут бессильны
В Эрмитаже мы начали с прекрасной выставки Каспара Давида Фридриха. Художник много лет жил практически на пансионе от русской императорской четы — Николая I и Александры Фёдоровны (сначала его работы они просто покупали, а в конце жизни выплачивали содержание).
Художник-новатор, не очень хорошо понятый и принятый соотечественниками, стал любимым автором императрицы, в прошлом немецкой принцессы, чей наставник в русском языке и частый желанный собеседник Василий Андреевич Жуковский нежно дружил с Фридрихом и многие был посредником при покупке его картин и графики. Кстати, и сам был неплохим рисовальщиком-любителем, активно освоившим технику немецкого контурного рисунка.
На выставке хорошо показаны и его работы, и полотна Михаила Юрьевича Лермонтова (вы знали, что живописью он тоже грешил?), и вообще тот художественный контекст, в котором появились и с которым взаимодействовали творения Каспара Давида Фридриха
Задумка у кураторов была немного другая, в ней собирались участвовать несколько европейских музеев, но в культурной сфере случилось то, что случилось, и есть у меня стойкое ощущение, что в таких условиях, когда куратором пришлось напрячь всю свою фантазию и привлечь все возможные ресурсы, провести дополнительные исследования, а главное появилась возможность о них рассказать, результат вышел намного более интересным и увлекающим, чем первоначальный план.
А вечером прекрасной рифмой к выставке стала премьера «Евгения Онегина» в Михайловском театре. Деликатная постановка с уважением к традиции, роскошные костюмы — воздушно-белые в первом действии, нежно-пастельные во втором и глубоко насыщенные, густых оттенков в последнем, лёгкие вкрапления танца (на наш вкус можно было и больше)) — это было отлично. Ну а восхитительная музыка Петра Ильича, вошедшая уже, наверное, в молекулярный состав крови каждого человека русской культуры, в очень хорошем исполнении — это восторг, который надо пережить, слова тут бессильны