Оказывается, и Мейерхольд, и Гоголь, да и мы все немного Хлестаков
Прекрасная выставка «Казус Мейерхольда или Ревизора хочется всегда» в Театральном музее Петербурга закончилась, но мы успели её увидеть. Делюсь текстами, хотя и сложно их прочесть (увеличивайте картинку, это того стоит). Сложно было и на выставке, потому что посетители толпились, как те курьеры, коих у Хлестакова было 40 тысяч. И, что ценно, все вдумчиво читали.
И правильно делали, потому что феноменальные пересечения реплик пьесы с воспоминаниями Гоголя, Мейерхольда и современников о них — это какой-то восхитительный коллаж из наслоившихся времён с единой центральной осью. А ось эта — хлестаковщина в каждом из нас.
Потрясающе: Гоголь напрашивается к богатой покровительнице жить бесплатно, Мейерхольда пускает в квартиру альтруист и поражается, когда тот прихватывает и мебель⤵️
Или.
Городничий:
Бывали трудные случаи в жизни, сходили, еще даже и спасибо получал. Авось Бог вынесет и теперь.
В. Э. Мейерхольд:
Когда у меня происходит очередной крах, я теперь уже знаю:
надо спокойно и терпеливо ждать чуда — спасительной дружеской руки.
После закрытия студии на Поварской — письмо от Комиссаржевской, после ухода от нее — письмо Теляковского, и сейчас, после закрытия ГосТИМа, — звонок Константина Сергеевича...
Хлестаков:
У меня дом первый в Петербурге.
Так уж и известен: дом Ивана Александровича. Сделайте милость, господа, если будете в Петербурге, прошу, прошу ко мне. Я ведь тоже балы даю. На столе, например, арбуз — в семьсот рублей арбуз. Суп в кастрюльке прямо на пароходе приехал из Парижа.
Юрий Елагин о Мейерхольде:
Четырехкомнатная квартира в Брюсовом переулке стала одним из самых шумных и модных салонов столицы, где на еженедельных вечеринках встречалась элита советского художественного и литературного мира с представителями правительственных и партийных кругов. Столы ломились от бутылок и блюд с самыми изысканными дорогими закусками, какие только можно было достать в Москве. Приезжали цыгане из Арбатского подвала, и вечеринки затягивались до рассвета
И что ещё меня восхитило (к вопросу о косности царских чиновников):
Владимир Теляковский, Директор императорских театров:
Сегодня я вызывал к себе утром режиссера Мейерхольда, который на днях уволен был из театра Комиссаржевской. На Мейерхольда было много нападков со стороны публики и прессы, и это сильное против него озлобление убедило меня в том, что в нем должно быть что-нибудь особенное и уже поэтому интересное
Прекрасная выставка «Казус Мейерхольда или Ревизора хочется всегда» в Театральном музее Петербурга закончилась, но мы успели её увидеть. Делюсь текстами, хотя и сложно их прочесть (увеличивайте картинку, это того стоит). Сложно было и на выставке, потому что посетители толпились, как те курьеры, коих у Хлестакова было 40 тысяч. И, что ценно, все вдумчиво читали.
И правильно делали, потому что феноменальные пересечения реплик пьесы с воспоминаниями Гоголя, Мейерхольда и современников о них — это какой-то восхитительный коллаж из наслоившихся времён с единой центральной осью. А ось эта — хлестаковщина в каждом из нас.
Потрясающе: Гоголь напрашивается к богатой покровительнице жить бесплатно, Мейерхольда пускает в квартиру альтруист и поражается, когда тот прихватывает и мебель⤵️
Или.
Городничий:
Бывали трудные случаи в жизни, сходили, еще даже и спасибо получал. Авось Бог вынесет и теперь.
В. Э. Мейерхольд:
Когда у меня происходит очередной крах, я теперь уже знаю:
надо спокойно и терпеливо ждать чуда — спасительной дружеской руки.
После закрытия студии на Поварской — письмо от Комиссаржевской, после ухода от нее — письмо Теляковского, и сейчас, после закрытия ГосТИМа, — звонок Константина Сергеевича...
Хлестаков:
У меня дом первый в Петербурге.
Так уж и известен: дом Ивана Александровича. Сделайте милость, господа, если будете в Петербурге, прошу, прошу ко мне. Я ведь тоже балы даю. На столе, например, арбуз — в семьсот рублей арбуз. Суп в кастрюльке прямо на пароходе приехал из Парижа.
Юрий Елагин о Мейерхольде:
Четырехкомнатная квартира в Брюсовом переулке стала одним из самых шумных и модных салонов столицы, где на еженедельных вечеринках встречалась элита советского художественного и литературного мира с представителями правительственных и партийных кругов. Столы ломились от бутылок и блюд с самыми изысканными дорогими закусками, какие только можно было достать в Москве. Приезжали цыгане из Арбатского подвала, и вечеринки затягивались до рассвета
И что ещё меня восхитило (к вопросу о косности царских чиновников):
Владимир Теляковский, Директор императорских театров:
Сегодня я вызывал к себе утром режиссера Мейерхольда, который на днях уволен был из театра Комиссаржевской. На Мейерхольда было много нападков со стороны публики и прессы, и это сильное против него озлобление убедило меня в том, что в нем должно быть что-нибудь особенное и уже поэтому интересное