Второй день в Ярославле — и снова удивительно прекрасная погода, любимый Художественный музей с
лучшими в мире сотрудниками, воздушный Шишкин (его принято поругать и не понять, но я люблю его
философию и принимаю, особенно сныть). Снова постоянная экспозиция, встреча с любимыми,
появление нового. ⠀
Потрясающая Нина Павловна Голенкевич — исследователь-подвижник, та, кто привезла в музей множество работ 20 века, в том числе шедевральный Дом в разрезе Т. Н. Глебовой и Алисы Порет. Драгоценные рассказы — о том, как Татьяна Николаевна принесла Н. П. (впервые её увидев) пачки графики и ушла, чтобы не мешать. О её скромности и умалчивании — кто именно изображён в какой сцене, она особо не рассказывала. О её племяннике, моём папе, у которого воспоминаний на несколько томов, но выдаёт он их по настроению и никак не начнёт записывать (я уже начала по-тихоньку при встречах включать диктофон. Потом признаюсь, конечно).⠀
После долгих бесед и обеда вместе нас ждала ещё одна волшебница музея — Виктория Викторовна
Горшкова, хранитель отдела икон. Она нас околдовала, заворожила и навсегда влюбила в иконы всех, кто ещё не — ладно древние, в них влюбиться просто — в иконы Петровского времени! Я слушала второй раз и снова сражена, привыкнуть к этому невозможно. А ведь так и должно быть всегда — исследователь с огромной честностью и любовью открывает нам свой предмет, его смыслы и образы, не стараясь притянуть их к актуальной повестке или нам понравиться.
лучшими в мире сотрудниками, воздушный Шишкин (его принято поругать и не понять, но я люблю его
философию и принимаю, особенно сныть). Снова постоянная экспозиция, встреча с любимыми,
появление нового. ⠀
Потрясающая Нина Павловна Голенкевич — исследователь-подвижник, та, кто привезла в музей множество работ 20 века, в том числе шедевральный Дом в разрезе Т. Н. Глебовой и Алисы Порет. Драгоценные рассказы — о том, как Татьяна Николаевна принесла Н. П. (впервые её увидев) пачки графики и ушла, чтобы не мешать. О её скромности и умалчивании — кто именно изображён в какой сцене, она особо не рассказывала. О её племяннике, моём папе, у которого воспоминаний на несколько томов, но выдаёт он их по настроению и никак не начнёт записывать (я уже начала по-тихоньку при встречах включать диктофон. Потом признаюсь, конечно).⠀
После долгих бесед и обеда вместе нас ждала ещё одна волшебница музея — Виктория Викторовна
Горшкова, хранитель отдела икон. Она нас околдовала, заворожила и навсегда влюбила в иконы всех, кто ещё не — ладно древние, в них влюбиться просто — в иконы Петровского времени! Я слушала второй раз и снова сражена, привыкнуть к этому невозможно. А ведь так и должно быть всегда — исследователь с огромной честностью и любовью открывает нам свой предмет, его смыслы и образы, не стараясь притянуть их к актуальной повестке или нам понравиться.