Празднование памяти святого князя Владимира — это ещё и праздник крещения Руси. События, которое не просто повернуло движение нашей родины от группы языческих племён к единому народу, не только определило формирование и развитие нашей тысячелетней культуры, открыло ей глубочайший и богатейший источник византийского и, соответственно, античного искусства.
Это шаг, который на Руси был подготовлен внутренними процессами. Об этом говорят и те скудные находки фундаментов деревянной архитектуры, культурологический анализ которых впечатляюще провёл великий, не побоюсь этого слова, учёный Георгий Карлович Вагнер. Не возьмусь в одном посте пересказать весь ход его рассуждений, но приведу вывод, которым я восхищаюсь. Это ответ тем, кто утверждает, что князь Владимир крестил огнём и мечом.
Во-первых, стоит себе задать вслед за Георгием Карловичем вопрос: какая культурная революция (а крещение было именно ею) проходило когда-либо в истории как идиллия? Позволю себе продолжить: знаете ли вы вообще примеры идиллии в человеческой истории?
А главное — как древнерусские люди, послы князя оценили и описали красоту византийского богослужения (и богословия образа тем самым). «Не знаем, на небе мы были или на земле» — на только красивый образ, это абсолютно точное искусствоведческое описание культурного феномена, которым была греческая служба. Храм (и Святая София как высочайшее воплощение идеи храма) мыслился как пространство Царства Небесного. И парящий в свете 40 окон купол, и как будто стекающие от него круглящиеся формы полукуполов и арок создают вектор восприятия этого пространства сверху вниз. Оно изливается на предстоящих, подобно благодати и свету божественной любви
В этой системе храмовые росписи — одухотворённые, лишённые тяжести и тьмы фигуры на сияющем золотом фоне — это изображения человеческого тела в небесной реальности — без ограничений земного существования, это тела после воскресения, они могут парить над землёй, оказываться в разных точках пространства, преодолевать время и земное притяжение.
Каков должен быть культурный уровень зрителя, который совершенно верно считал все эти зашифрованные в абсолютно незнакомых для языческого взгляда формах?