Сегодня в вечности, у Бога (а у Него, как мы знаем, времени нет, только вечность) снова происходят эти страшные и невозможные события. Он умирает на кресте.
А мы стоим у подножия этого креста. Весь мир стоит.
Слова Евангелия об этих часах слушать каждый раз страшно, больно и каждый раз кажется, что могло быть иначе. Может быть, сейчас будет? Нет, снова распятие.
Сейчас я снова вспоминаю две встречи и повторю рассказ о них, который уже публиковала пару лет назад. Первая случилась лет 19 назад в Милане. И это была Тайная Вечеря Леонардо.
По стене в монастыре Санта-Мария делла Грация проходит разлом времени и пространства, там это очевидно. И вместо кирпичей и штукатурки в этой стене — вечность, свет и тишина такие оглушительные, что ты немеешь и цепенеешь. И потом хочешь вернуться сюда всегда, это на всю жизнь.
Вторая встреча произошла в зале Новой оперы, когда Кшиштоф Пендерецкий дирижировал своими «Страстями по Луке». Земля разверзлась, космос содрогнулся. Бог умер на кресте, а этот удивительный композитор с печальным взглядом стоял на Голгофе и запоминал, как они стонали, шелестели и вибрировали, чтобы потом дословно рассказать.
Мы не вспоминаем сегодня евангельские события, мы их проживаем. Поэтому давайте помолчим и послушаем тех, кто видел и слышал эти страшные мгновения смерти и жизни
А мы стоим у подножия этого креста. Весь мир стоит.
Слова Евангелия об этих часах слушать каждый раз страшно, больно и каждый раз кажется, что могло быть иначе. Может быть, сейчас будет? Нет, снова распятие.
Сейчас я снова вспоминаю две встречи и повторю рассказ о них, который уже публиковала пару лет назад. Первая случилась лет 19 назад в Милане. И это была Тайная Вечеря Леонардо.
По стене в монастыре Санта-Мария делла Грация проходит разлом времени и пространства, там это очевидно. И вместо кирпичей и штукатурки в этой стене — вечность, свет и тишина такие оглушительные, что ты немеешь и цепенеешь. И потом хочешь вернуться сюда всегда, это на всю жизнь.
Вторая встреча произошла в зале Новой оперы, когда Кшиштоф Пендерецкий дирижировал своими «Страстями по Луке». Земля разверзлась, космос содрогнулся. Бог умер на кресте, а этот удивительный композитор с печальным взглядом стоял на Голгофе и запоминал, как они стонали, шелестели и вибрировали, чтобы потом дословно рассказать.
Мы не вспоминаем сегодня евангельские события, мы их проживаем. Поэтому давайте помолчим и послушаем тех, кто видел и слышал эти страшные мгновения смерти и жизни