Неподготовленного читателя отпугивает уже само словосочетание «византийская литература». ⠀
Поэтому вот возможность немного познакомиться с курсом и восхитительной речью нашего преподавателя — его небольшой рассказ По ссылке в профиле читайте все подробности ⠀
✵ ✵ ✵
Византийская литература.
Кажется, только согласись взглянуть на нее одним глазком, и ты будешь погребен под сотнями страниц спора миафизитов и монофизитов, омоусиан и омиусиан, иконодулов и иконокластов. Богословские трактаты, акты церковных соборов, проповеди, похвальные слова, жития святых, риторизованные письма – разве византийская культура породила хоть какую-то в полном смысле слова художественную литературу?
В действительности, сюрпризы таят даже самые шаблонные и утилитарные жанры. Житие святого может обернуться сказкой про Золушку. Некогда богатый землевладелец Филарет из деревни Амния в Пафлагонии, раздавший беднякам все свое имущество, оказывается приближен ко двору, когда императорские посланцы выбирают для участия в конкурсе невест для юного императора Константина VI его внучку Марию. Повествование об этом превращается в настоящую сказку: оказывается, столичные чиновники должны были объехать каждое селение и каждую встреченную девушку сравнить с портретом, представлявшим идеальный образ будущей императорской невесты, а кроме того примерить ей на ногу императорскую туфельку.
Наши ожидания от жанров, знакомых по западноевропейским литературам, почти всегда будут обмануты. Герой рыцарского романа XIV в. Каллимах, отправившись на поиски приключений, встречает на своем пути замок дракона, но это вовсе не огнедышащая крылатая рептилия, а вполне антропоморфный огр.
То, как дальше развивается история, ломает все стереотипы о романе: пленница дракона – не прекрасная и почти бестелесная дама сердца, а подвешенная за волосы в бане обнаженная девушка, которую ее мучитель хлещет прутом; схватка с драконом – не честный поединок, а убийство во сне, причем способ, которым можно справиться с утомившимся от истязания пленницы драконом, герою подсказывает сама (все еще полностью обнаженная и все еще подвешенная к потолку) девушка.
Интеллектуал и глава философской школы (но при этом монах) Михаил Пселл может признаваться в письме, что похищает иконы, причем делает это не из религиозных побуждений, а чтобы наслаждаться мастерством художника:
«Даже иконы? Отчего же, мой по истине божественный владыка? Я ведь даже краду их, клянусь твоей священной главой. Я незаметно вынес их во множестве из алтарей под мышкой, а потом, когда был заподозрен, тотчас же с клятвами опроверг это. Я, видишь ли, прикипел сердцем к этим бледным картинам, ведь в них отражается мастерство художника».
Говорит ли Пселл правду? Не иронизирует ли над собой или своим корреспондентом? Читать такие письма – все равно что разгадывать ребусы.
Еще одно письмо Пселла ставит исследователей в тупик: «Золотая и дражайшая моя душа, нет-нет, не думай, что я всецело избавился от пантеры! Она все еще встречает меня и преграждает путь, и притом не на Ассирийской дороге (опозориться в чужом городе было бы не так страшно), а в самых привычных местах, даже в самой Академии (если можно так выразиться), в самой Стое, в самом дворце, даже (чего уж хуже?) у очага, даже (прошу, не сердись) в постели. Эта невыносимая зверюга так обезумела, что нигде не дает мне прохода и открыла на меня настоящую охоту…»
Одни ученые считают, что из частного зверинца Пселла действительно сбежала пантера; другие – усматривают здесь намек на кампанию против Пселла, которую развязали церковники-обскуранты, возмущенные его скандальным возвращением из монастыря в столицу; третьи – видят в пантере влюбленную в Пселла ученицу, чьими знаками внимания он (притворно?) тяготится.
✵ ✵ ✵
Приходите на курс — будем разгадывать ребусы, открывать непознанные миры и интеллектуально пировать
Поэтому вот возможность немного познакомиться с курсом и восхитительной речью нашего преподавателя — его небольшой рассказ По ссылке в профиле читайте все подробности ⠀
✵ ✵ ✵
Византийская литература.
Кажется, только согласись взглянуть на нее одним глазком, и ты будешь погребен под сотнями страниц спора миафизитов и монофизитов, омоусиан и омиусиан, иконодулов и иконокластов. Богословские трактаты, акты церковных соборов, проповеди, похвальные слова, жития святых, риторизованные письма – разве византийская культура породила хоть какую-то в полном смысле слова художественную литературу?
В действительности, сюрпризы таят даже самые шаблонные и утилитарные жанры. Житие святого может обернуться сказкой про Золушку. Некогда богатый землевладелец Филарет из деревни Амния в Пафлагонии, раздавший беднякам все свое имущество, оказывается приближен ко двору, когда императорские посланцы выбирают для участия в конкурсе невест для юного императора Константина VI его внучку Марию. Повествование об этом превращается в настоящую сказку: оказывается, столичные чиновники должны были объехать каждое селение и каждую встреченную девушку сравнить с портретом, представлявшим идеальный образ будущей императорской невесты, а кроме того примерить ей на ногу императорскую туфельку.
Наши ожидания от жанров, знакомых по западноевропейским литературам, почти всегда будут обмануты. Герой рыцарского романа XIV в. Каллимах, отправившись на поиски приключений, встречает на своем пути замок дракона, но это вовсе не огнедышащая крылатая рептилия, а вполне антропоморфный огр.
То, как дальше развивается история, ломает все стереотипы о романе: пленница дракона – не прекрасная и почти бестелесная дама сердца, а подвешенная за волосы в бане обнаженная девушка, которую ее мучитель хлещет прутом; схватка с драконом – не честный поединок, а убийство во сне, причем способ, которым можно справиться с утомившимся от истязания пленницы драконом, герою подсказывает сама (все еще полностью обнаженная и все еще подвешенная к потолку) девушка.
Интеллектуал и глава философской школы (но при этом монах) Михаил Пселл может признаваться в письме, что похищает иконы, причем делает это не из религиозных побуждений, а чтобы наслаждаться мастерством художника:
«Даже иконы? Отчего же, мой по истине божественный владыка? Я ведь даже краду их, клянусь твоей священной главой. Я незаметно вынес их во множестве из алтарей под мышкой, а потом, когда был заподозрен, тотчас же с клятвами опроверг это. Я, видишь ли, прикипел сердцем к этим бледным картинам, ведь в них отражается мастерство художника».
Говорит ли Пселл правду? Не иронизирует ли над собой или своим корреспондентом? Читать такие письма – все равно что разгадывать ребусы.
Еще одно письмо Пселла ставит исследователей в тупик: «Золотая и дражайшая моя душа, нет-нет, не думай, что я всецело избавился от пантеры! Она все еще встречает меня и преграждает путь, и притом не на Ассирийской дороге (опозориться в чужом городе было бы не так страшно), а в самых привычных местах, даже в самой Академии (если можно так выразиться), в самой Стое, в самом дворце, даже (чего уж хуже?) у очага, даже (прошу, не сердись) в постели. Эта невыносимая зверюга так обезумела, что нигде не дает мне прохода и открыла на меня настоящую охоту…»
Одни ученые считают, что из частного зверинца Пселла действительно сбежала пантера; другие – усматривают здесь намек на кампанию против Пселла, которую развязали церковники-обскуранты, возмущенные его скандальным возвращением из монастыря в столицу; третьи – видят в пантере влюбленную в Пселла ученицу, чьими знаками внимания он (притворно?) тяготится.
✵ ✵ ✵
Приходите на курс — будем разгадывать ребусы, открывать непознанные миры и интеллектуально пировать