Французский карандашный портрет 16 века — это одна из моих любимых вершин мирового искусства. Любые слова и фотографии бессильны в попытке передать волнующую чистоту линий, ясность форм и сияние глубокого, спокойного, укоренённого в самом ДНК этой культуры сознании собственного достоинства и ценности.
Увидеть эту виртуозную красоту можно в новых залах графики Эрмитажа до начала июля. И сделать это надо обязательно! Вы помните, да? Графика — предмет настолько хрупкий, что найти её в постоянной экспозиции практически невозможно. Масштабный проект нашего главного музея по показу своих грандиозных коллекций графики — это на самом деле событие, о котором стоит кричать на каждом углу! Вот кричу)
Первый зал с карандашными портретами — это красота неземная. Начинается она с редчайшей редкости — рисунка Жана Фуке чёрным углём на серой бумаге (изысканно до умопомрачения)
Это «Портрет мужчины в шляпе», один из трёх сохранившихся в мире рисунков первого мастера французского Возрождения, стоявшего у истоков станкового портрета во Франции.
Потом эффектные экзерсисы школы Фонтенбло. Эскиз плафона Приматиччо на свой страх и риск показываю. Хотя и не понимаю)
А заканчивается выставка работами невероятного мастера с потрясающей экспрессией и смелостью линии — Жака Шарля де Белланжа.
«Он был последним представителем того течения в маньеризме, что выше всего ставило утонченную элегантность, пестовало грацию линии, изысканность силуэта — в эпоху, когда маньеризм уже почти сошел на нет.
Белланж был придворным художником лотарингских герцогов. Его живопись почти не сохранилась — ему приписываются лишь 4 холста, один из которых хранится в Эрмитаже, остальные погибли. Все его наследие — 48 гравюр и около сотни рисунков.
Эскизные листы особенно выразительны: быстрые касания пером соединяются с мягкой отмывкой, создавая легкие, словно тающие в воздухе образы, — воплощение мимолетной красоты. Костюмы Белланжа изобретательны и разнообразны: он явно увлечен сочинением пышных юбок, струящихся подолов, затейливых головных уборов — не зря исследователи называли его «великим кутюрье».
Меня сразили его экспрессионистические штрихи и плывущие формы. Правда, в искусстве уже было всё!
Увидеть эту виртуозную красоту можно в новых залах графики Эрмитажа до начала июля. И сделать это надо обязательно! Вы помните, да? Графика — предмет настолько хрупкий, что найти её в постоянной экспозиции практически невозможно. Масштабный проект нашего главного музея по показу своих грандиозных коллекций графики — это на самом деле событие, о котором стоит кричать на каждом углу! Вот кричу)
Первый зал с карандашными портретами — это красота неземная. Начинается она с редчайшей редкости — рисунка Жана Фуке чёрным углём на серой бумаге (изысканно до умопомрачения)
Это «Портрет мужчины в шляпе», один из трёх сохранившихся в мире рисунков первого мастера французского Возрождения, стоявшего у истоков станкового портрета во Франции.
Потом эффектные экзерсисы школы Фонтенбло. Эскиз плафона Приматиччо на свой страх и риск показываю. Хотя и не понимаю)
А заканчивается выставка работами невероятного мастера с потрясающей экспрессией и смелостью линии — Жака Шарля де Белланжа.
«Он был последним представителем того течения в маньеризме, что выше всего ставило утонченную элегантность, пестовало грацию линии, изысканность силуэта — в эпоху, когда маньеризм уже почти сошел на нет.
Белланж был придворным художником лотарингских герцогов. Его живопись почти не сохранилась — ему приписываются лишь 4 холста, один из которых хранится в Эрмитаже, остальные погибли. Все его наследие — 48 гравюр и около сотни рисунков.
Эскизные листы особенно выразительны: быстрые касания пером соединяются с мягкой отмывкой, создавая легкие, словно тающие в воздухе образы, — воплощение мимолетной красоты. Костюмы Белланжа изобретательны и разнообразны: он явно увлечен сочинением пышных юбок, струящихся подолов, затейливых головных уборов — не зря исследователи называли его «великим кутюрье».
Меня сразили его экспрессионистические штрихи и плывущие формы. Правда, в искусстве уже было всё!