Пересматривала свои заметки о древнерусском искусстве, курс по истории которого начинается у нас 12 октября. И встретила слова, которые снова хочу повторить. Это высказывание композитора Владимира Раннева из книги А. Мунипова «Фермата». Золотые слова о любом виде искусства, которые идеально подходят к изучению древнерусского искусства, такого знакомого и в то же время неизвестного. И очень верный ключ к пониманию общества, которое его породило и одобрило.⠀«Сложная музыка занимается тем, что находится за границами привычного, обыденного. Нормального. Обычно нам в музыке комфортно, когда она, как говорится, «нашего засола огурец», когда мы знаем, что будет дальше, когда она предсказуема. А предсказуемость — непременное условие комфорта.⠀
Когда мы предполагаем (а лучше всего — знаем), что будет, это норма. И нам в объятиях нормы хорошо, покойно. Но норма редуцирует критическое отношение к реальности. И есть опасность, что нормальное, хорошее, доброкачественное может превратиться, если потерять бдительность, в злокачественное. Обыденное и привычное надо все время испытывать пограничными, сложными случаями. Потому что наша жизнь устроена сложно. Если мы теряем ощущение этой сложности, то перестаем видеть механизмы, которые приводят мир в движение. И нами тогда легко манипулировать. А для познания сложного нужны сложные инструменты.⠀
Сложное искусство стоит на страже. А эксперимент — то есть работа с неведомым — двигает нас вперед и вглубь. Сложная музыка в чем-то сродни фундаментальной науке: моментальной отдачи нет, чем занимаются физики-теоретики — непросто понять. Но история науки учит нас, что отдача все-таки есть, просто с громадным временным лагом. И результат — может быть, где-то в стороне, неожиданный, побочный, но будет. Сложный человек формирует сложную культуру и ею же формируется. А упрощение приводит к варваризации». Очень сложное, многоплановое, эстетически, духовно и интеллектуально ёмкое, древнерусское искусство было выражением мысли сложного человека. Понять его (постараться понять) — настоящее захватывающее путешествие. Мы отправимся в него совсем скоро. Смотрите подробности по этой ссылке и присоединяйтесь.
Когда мы предполагаем (а лучше всего — знаем), что будет, это норма. И нам в объятиях нормы хорошо, покойно. Но норма редуцирует критическое отношение к реальности. И есть опасность, что нормальное, хорошее, доброкачественное может превратиться, если потерять бдительность, в злокачественное. Обыденное и привычное надо все время испытывать пограничными, сложными случаями. Потому что наша жизнь устроена сложно. Если мы теряем ощущение этой сложности, то перестаем видеть механизмы, которые приводят мир в движение. И нами тогда легко манипулировать. А для познания сложного нужны сложные инструменты.⠀
Сложное искусство стоит на страже. А эксперимент — то есть работа с неведомым — двигает нас вперед и вглубь. Сложная музыка в чем-то сродни фундаментальной науке: моментальной отдачи нет, чем занимаются физики-теоретики — непросто понять. Но история науки учит нас, что отдача все-таки есть, просто с громадным временным лагом. И результат — может быть, где-то в стороне, неожиданный, побочный, но будет. Сложный человек формирует сложную культуру и ею же формируется. А упрощение приводит к варваризации». Очень сложное, многоплановое, эстетически, духовно и интеллектуально ёмкое, древнерусское искусство было выражением мысли сложного человека. Понять его (постараться понять) — настоящее захватывающее путешествие. Мы отправимся в него совсем скоро. Смотрите подробности по этой ссылке и присоединяйтесь.